Петр Великий и тень "короля-солнца".Раздел История

Добавлено : Дата: в разделе: Интересное
  • Размер шрифта: Больше Меньше
  • Просмотров: 1293
  • Комментариев: 0
  • Печатать

b2ap3_thumbnail_4_20170609-005716_1.jpgВстреча президентов Эмманюэля Макрона и Владимира Путина на прошедшей неделе во Франции была приурочена к 300-летней годовщине визита в Париж русского царя. В этом первом опыте дипломатии на высшем уровне, который положил начало двусторонним отношениям, любопытно приглядеться к тому, что сближало и разделяло две великие державы

Франсина Доминик Лиштенан*

*Автор — известный историк, ведущий научный сотрудник Центра им. Ролана Мунье (Национальный центр научных исследований (CNRS), Университет Париж-Сорбонна) автор книги "Петр Великий, первый всероссийский император". Эта статья написана специально для пятого ежегодного доклада "Россия-2017", издаваемого франко-российским аналитическим центром "Обсерво" под редакцией Арно Дюбьена и представленного на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме.

27 января (7 февраля по новому стилю) 1716 года Петр I покидает Россию, чтобы нанести визит нескольким европейским монархам. Император преследовал ряд целей: получить признание земель, завоеванных им в Прибалтике, заручиться правом на размещение русских войск в Мекленбурге и создать новую систему союзов с Пруссией, Данией, Соединенными провинциями Нидерландов и Англией. Чувствуя, что монархи вышеперечисленных держав не одобряют его амбиций, Петр обратил свое внимание на Версаль, который казался ему более доступным: ведь Людовику XV было на тот момент всего шесть лет, а регент (Филипп II, герцог Орлеанский, регент Французского королевства при малолетнем короле Людовике XV с 1715 по 1723 год.— "О") был известен прежде всего распутным образом жизни. В Гааге Петр встретился с французским послом маркизом де Шатонеф и сразу же представил ему свои планы. Франция должна была лишить своей поддержки Швецию в войне с Россией, в обмен Петр предлагал экономическое соглашение, дающее Франции предпочтение перед Англией и Голландией. Отдавал ли русский царь себе отчет в своей дерзости, диктуя подобным образом свою волю французскому королю, нарушая торговое равновесие в Европе и лишая британцев и батавов (потомками этого германского племени считали голландцев.— "О") их преимуществ в северном регионе? Выведенный из себя осторожностью Шатонефа, Петр заявил, что лично отправится во Францию на встречу с юным королем и регентом. Он также потребовал, чтобы его визит оставался в тайне до самого его приезда, стремясь, по мере возможности, сохранить инкогнито.

Петр давно мечтал посетить Париж, о котором он знал по рассказам своих посланников. Он непрестанно искал новые идеи для украшения Петербурга и заранее составил план путешествия, включавший самые красивые дворцы и парки Франции. Отдельные средства были выделены на приобретение книг по архитектуре и гравюр с изображением зданий, садов и иллюминаций. Петр также имел в виду приобрести целый ряд научных приборов. Но все же главная причина его поездки была политической. Он рассчитывал ускорить переговоры, ведя их напрямую с регентом, который успел проявить к Петру большое радушие.

Царь сошел с корабля в Дюнкерке (порт на берегу Ла-Манша.— "О"). Увидев несчетное количество ветряных мельниц, он якобы воскликнул: "Дон Кихоту здесь было бы над чем потрудиться!"

Было ли это обычной литературной шуткой? Не видел ли себя царь в роли идальго, идущего на битву с великанами? Встречать русского царя в Зюйдкооте (городок под Дюнкерком.— "О") королевская канцелярия поручила господину де Либуа. Выбор безвестного дворянина соответствовал требованию о соблюдении инкогнито, но также, возможно, выражал некоторое пренебрежение. Сопровождали Петра I до 15 всадников и отряд из 30 стражников. Вместе со свитой получалось около 60 человек. Могли ли они в самом деле остаться незамеченными? Необходимо было найти места для ночлега и достаточное количество повозок и карет. Встречным городам было нелегко обеспечить царю достойный прием. На господина де Либуа русский правитель произвел неоднозначное впечатление: исследовательские цели поездки казались надуманными, путешественника по всем признакам интересовала только торговля. Очень скоро де Либуа оказался в замешательстве перед неучтивостью царя, который не соблюдал основных правил католической Франции. Так, на французской земле было запрещено устраивать богослужения чужого обряда. Однако это не помешало царю отслужить в Кале литургию под открытым небом в день православной Пасхи, невзирая на предостережения де Либуа. В ходе своего первого путешествия по Европе в 1697 году Петр охотно принимал участие в протестантских и католических службах. Хотел ли он на этот раз подчеркнуть свою культурную самобытность и патриотизм или это была обыкновенная провокация?

Петр приводил своих собеседников в недоумение противоречивыми заявлениями. До момента его первой встречи с регентом и кардиналом Дюбуа было невозможно предугадать его политические планы. Де Либуа пишет о нем так: "Царь очень высок, немного сутул, обыкновенно ходит, склонив голову. Он смугл, и в его фиозиогномии есть нечто свирепое; у него живой и понятливый ум, известное величие в поведении, но мало изысканности в манерах. Он меланхоличен и рассеян, хотя доступен и часто прост в общении". После нескольких дней, проведенных в дороге, впечатление ухудшилось: характер русского царя был "в самом деле не лишен зачатков добродетели", но последние оказались "дикими" и крайне разнородными; царь был "непоследователен в своих замыслах", постоянно менял свое мнение и "постоянно требовал изменения маршрута". Было бесполезно объявлять ему об иллюминациях или торжественных приемах. Если он не желал на них присутствовать, он менял маршрут и почтовые станции. Он отказывался от тяжелых карет и требовал кабриолеты, чтобы ехать быстрее. А вот о чем де Либуа умалчивает, так это о сексуальных похождениях царя и его свиты и о пропавшем серебре и тканях...

Проехав Северную Францию, которая поразила его нищетой сельского населения, Петр встретился в Бомон-сюр-Уаз с маршалом де Тессе, которого регент отправил ему навстречу. Там царь столкнулся с чрезвычайно формальным придворным этикетом и образом жизни, еще несущим отпечаток царствования Людовика ХIV. Распорядок дня царственного гостя внушал французам беспокойство. Петр вставал рано, нередко в четыре часа утра, а спать ложился в девять вечера. Он пил водку перед едой, обедал в десять часов утра. Днем он утолял жажду пивом или вином и около семи вечера садился ужинать. Терять время на парадные обеды он не желал, за исключением тех случаев, когда на них присутствовали высокопоставленные особы, и довольствовался хлебом и пивом в обычных харчевнях. Разубедить его не удавалось, на все он отвечал, что он солдат, привыкший обходиться малым. Одежда его, одна и та же в течение всего путешествия, также оставляла желать лучшего: грубо скроенный темный плащ, серый камзол из шерстяного сукна с бриллиантовыми пуговицами. Царь обходился без манжет, без кружев и без жабо. Парик у него был непудреный и короткий, после того как он велел укоротить волосы, чтобы не было жарко. Когда этот предмет туалета ему мешал, он клал его в карман.

Неутомимый гений или дикарь, заблудившийся в цивилизованном мире?

В Париж Петр прибыл 7 мая, в 10 часов вечера. Отужинав, он отказался разместиться в апартаментах Анны Австрийской в Луврском дворце и потребовал, чтобы ему отвели номер в гостинице Ледигьер, на улице Серизе. Он удовольствовался одной комнатой с двумя походными кроватями, одна из которых предназначалась его крестнику, арапу Ганнибалу. Проснувшись в 5 часов утра, он провел время, осматривая сады. Для своей первой аудиенции у регента и юного короля Людовика XV Петр облачился в богатое парчовое платье. Семилетний Людовик прибыл в гостиницу Ледигьер около 5 часов вечера. К изумлению королевской свиты царь взял мальчика на руки и расцеловал. Подобная фамильярность сразу же стала предметом злословия и насмешек: представителю династии Романовых следовало проявить уважение к представителю династии Бурбонов! В Петре нашли "глубокую печать старинного варварства его страны". Наиболее критично настроенные увидели в нем лишь дикаря, заблудившегося в цивилизованном мире. Придворных шокировали и другие особенности поведения: Петр ел неряшливо и быстро, не отличался галантностью и не умел "расположить к себе прекрасный пол". Его похождения с девицами легкого поведения снискали ему репутацию человека, которому "в качестве любовниц годятся только рабыни"! Его непринужденное обращение с простым людом шокировало. Кстати, царь оставил достаточно резкие замечания о нищете народа в парижских предместьях и французских деревнях.

В Сен-Сире Петр I нанес визит госпоже де Ментенон (некогда официальной фаворитке короля Людовика XIV.— "О"), которая в то время была прикована к постели. Сен-Симон пишет, что царь ограничился тем, что отодвинул занавески и молча смотрел на нее. Так ли это? Сама маркиза вспоминала, что царь присел на кровать и осведомился о ее болезни. Ее ответ, что она "больна старостью", якобы поверг его в изумление. Сам он страдал от судорог лица, которые регулярно случались с ним с детства. Несмотря на тяжелую болезнь (он был вынужден не выходить из дома в течение 11 дней и отменить поездку в Сен-Клу), его пребывание во Франции было бурным и насыщенным. Непосредственный и всем интересующийся, он посещал фабрики, дворцы, сады, парки и зверинцы. Ничто не ускользало от его внимания. Он побывал в Ботаническом саду, где ознакомился с анатомическим собранием, посетил мануфактуру Гобеленов, Обсерваторию, Коллегию четырех наций, Сорбонну, Королевскую типографию, слесарные и плотницкие мастерские короля, кабинет механики, библиотеки, Французскую академию, Королевскую академию живописи и скульптуры, большую галерею Лувра, где он пришел в восторг от уменьшенных моделей крепостей, спроектированных Вобаном. В разговорах с мастерами он проявлял не только основательные технические знания, но и желание учиться. Он не обошел своим вниманием и лавки Пале-Рояля и даже зашел в трикотажную мастерскую. Много времени он провел, осматривая дворцы в окрестностях Парижа, в частности в Версале, в Сен-Жермен-ан-Ле и Марли, где его привели в восхищение сады и фонтаны. Именно они вдохновили его на строительство резиденции в Петергофе. В Доме инвалидов царь пообедал с солдатами и выпил за их здоровье. Он подошел к одному из раненых, пощупал у него пульс и предсказал тому выздоровление. Царь интересовался всевозможными "полезными вещами" из области мореплавания, торговли, производства. За время своего путешествия он нанял на службу более 60 ремесленников — краснодеревщиков, ткачей, чеканщиков и проч.,— готовых вместе со своими семьями отправиться в Россию.

Неутомимый и бесконечно любознательный, Петр I не желал тратить время на дипломатические переговоры. Поскольку регент назначил в качестве своего представителя маршала де Тессе, Петр поручил вести с ним переговоры Шафирову и Куракину. Франция не была расположена признавать земли, присоединенные Россией в Прибалтике, но русские не отступили перед угрозой: Петр был готов продолжить войну со Швецией и занять ее место в иерархии северных держав. По одному вопросу Тессе, Шафиров и Куракин пришли тем не менее к общему мнению: соглашение между Версалем и Санкт-Петербургом имело мало смысла без участия Берлина. Французы излагали свою позицию прямо: "Мы заключим союз с русским царем только при участии прусского короля, поскольку без Пруссии Россия для нас совершенно бесполезна". Переговоры затянулись из-за расхождения интересов участников. Русские настаивали на признании завоеваний Петра I и обсуждали подписание торгового соглашения, которое дало бы Франции статус "наиболее привилегированной державы". Однако предложение наладить экономические связи сталкивалось с сопротивлением французов, которые не хотели портить отношения с Голландией и Англией (главными торговыми партнерами России). Тем не менее к 20 июня был подготовлен проект торгового соглашения, объединявшего Соединенные провинции Нидерландов, Великобританию, Францию, Пруссию и Россию. Однако, поскольку представитель Пруссии не был уполномочен его подписывать, ратификация была отложена к большому облегчению регента.

Утомленный бесконечными переговорами, Петр решил уехать из Парижа и отправиться на воды в Спа. Французский правитель распорядился, чтобы везде, где пожелает остановиться русский царь, ему был оказан достойный прием. Но никто не знал заранее, где Петр решит менять лошадей и остановится на ночлег. Интенданты, многие из которых заранее приготовили торжества в честь царя, впадали в отчаяние. Петр снискал себе репутацию человека своенравного и изменчивого. В Реймсе, городе, где короновались французские монархи, он не провел и двух часов, в Шарлевиле он решил продолжить путешествие по реке Мезе и доплыл таким образом до Намюра. Дабы не привлекать к нему внимание населения, губернатор запретил пушечные выстрелы и салюты. Но прохожие не могли не обратить внимания на этого высокого чужестранца, с нервным тиком и в неопрятном платье. Пошел слух, что это "русский король".

Петр вставал рано, нередко в четыре часа утра, а спать ложился в девять вечера. Он пил водку перед едой, обедал в десять часов утра. Днем он утолял жажду пивом или вином и около семи вечера садился ужинать

Подписание соглашения состоялось в Амстердаме 15 августа 1717 года. Подписывали документ представители Петра I, регента и Фридриха-Вильгельма. Этот экономический договор был поистине шедевром дипломатической риторики, так как каждая из сторон осталась уверена в достижении своих целей. Все щекотливые вопросы были обойдены. Стороны обещали друг другу содействие в поддержании мира и стабильности, достигнутых в результате подписания Утрехтского и Баденского мирных договоров. Также участники обязались сотрудничать в разработке будущего мирного соглашения по итогам Северной войны. Планировалось подписать соглашение о судоходстве и торговле, для обсуждения которого представители должны были встретиться по прошествии восьми месяцев. Все три заинтересованные стороны признали Францию посредником в урегулировании ситуации на севере Европы, и Филипп Орлеанский дал слово соблюдать в этом деле должную беспристрастность. Франция предпочла заключить союз с Англией и искусно уклонилась от каких-либо обязательств в отношении России. Сен-Симон оценивал "безрассудное пренебрежение" регента в отношении Петра I как "непоправимую беду". Благодаря блестящим победам Петра I в Северной войне Европа оказалась вынуждена считаться с Россией. Предпочтя России Англию и даже Пруссию, регент и кардинал Дюбуа проявили недоверие к этой не прошенной гостье, но подписав с Россией почти ни к чему не обязывающий договор, они постарались удержать ее в сфере своих интересов.

Путешествие Петра I во Францию имело в том числе и неожиданные последствия. Председатель Академии наук аббат Биньон предложил принять в Академию русского царя. 22 декабря 1717 года Петр I был единодушно избран членом-корреспондентом "вне всякого ранга". Постоянный секретарь Академии Фонтенель направил Петру I послание, в котором извещал того об избрании: ведь Петр способствовал "распространению науки и искусства в подвластных ему обширных краях" и одержал победу над варварством. Подобное начинание было достойно всемирного признания. Действовала ли Академия по наущению правительства? Как бы то ни было, благодаря этому шагу открылась небольшая возможность для сотрудничества в научно-исследовательской области. Приезд в Россию крупнейших французских ученых смог повлиять и на политическую сторону русско-французских отношений. Берлинская, Парижская и Петербургская академии смогли наладить связи задолго до обмена послами и установления прочных дипломатических отношений. В очередной раз наука опередила политику.

Редактировалось Дата:

Комментарии

  • Никаких комментариев пока не было создано. Будьте первым комментатором.

Оставить комментарий

Гость Вторник, 19 Март 2024
Вверх